Моя счастливая Луна

Луна. Так ее имя переводилось с алтайского языка, что на слух мне всегда напоминает щебет птиц. Худая, сутулая, с лицом взрослым и задумчивым, хотя лет ей было всего лишь двадцать, она была похожа на ссохшуюся палку, разломи которую – а она с хрустом треснет и полетит от нее древесная пыль. И хотя вокруг глаз ее уже залегли глубокие морщины, а движения маленькой фигурки напоминали старушечьи, не была она лишена и некоторой привлекательности. Большие, светлые глаза, густые каштановые волосы (правда, всегда немодно подстриженные), изящные руки. Смеялась она переливами, будто кто-то на пианино перебирает самые высокие клавиши, но улыбалась как-то покорно, по-прислужьи и зубы были у нее плохие, сплошь гнилые.

Ее муж, однорукий инвалид чеченской войны, сделавший ей ребенка сразу по приезду в родную деревню, хотел ее сначала бросить беременную. Перед ним открывалась перспектива холостой, никем и ничем не обремененной жизни на государственное пособие. Однако сразу после рождения дочки пришел к ней с предложением создать семью. Она его приняла, потому что так было разумней и чувства к нему не остыли, хотя в глубине души, так его и не простила за первое предательство. Я видела его несколько раз, ничего не выдавало в нем подлеца, разве что мне казалось, что он труслив. Но и так судить его у меня не было основательных причин. Он любил в свои редкие приезды покупать жене огромные бордовые розы, она зачем-то сушила их, повесив бутонами вниз. Наверное, на память. Хотя выглядели они после такой сушки как старый кладбищенский букет.

Мы жили с Луной в соседних комнатах в общежитии, делили на двоих санузел и коридорчик. Она считала меня очень умной, и ко мне перед сессией торопливыми очередями приходили ее одногруппницы, чтобы я объяснила им билеты по философии. Они иногда садились вдвоем или втроем напротив меня и записывали мои пояснения. Думаю, им было комфортней спросить что-то у меня, потому что я была их ровесница и, в общем-то, «своим человеком». Учились они на факультете «языков народов Сибири куда отбирают преимущественно носителей языков алтайской группы, и часто на русском они говорили хуже, чем на родном. Спрашивать у преподавателей было не принято. Занятия проводили смешанные с русскими филологами, а от того всегда можно было нарваться или на презрительный взгляд, или даже на прямое оскорбление. Моя бабушка прошла через такое в русской школе в Хабаровске, когда дети смеялись над ее акцентом и трудностями в чтении. Так бабушка стала швеей на фабрике, где ей помогали трудолюбивые корейцы, в ту пору еще не согнанные с Дальнего Востока. Я общалась с этими девочками и иногда злилась на них, что они вот так безропотно могут дать себя обидеть. Надо ведь стоять за себя до конца, уметь высмеять обидчиков, не замыкаться в узком мирке своих земляков, дотошно спрашивать у преподавателей или сидеть допоздна в библиотеке, если не понятно, в общем, быть лучшими, чтобы у тех в горле застряла усмешка. Но я смотрела на этих деревенских девочек, окруживших меня с тетрадками на коленках, и вспоминала свою бабушку. Жаль, я не могла ей помочь тогда. И мы часами разбирали билеты по философии.

Луна тоже не была отличницей. Она мечтала защитить диплом и вернуться в деревню к мужу и ребенку. Там она смогла бы работать в поселковом райцентре, обещали даже выделить бесплатно дом в поддержку их молодой семье. Всем этим она делилась со мной, когда мы по обыкновению пили у нее по вечерам чай и смотрели новости в шуршаще-снежном старом телевизоре, привезенном ее мужем из деревни. Так, очень мирно, мы прожили два года. Я не одобряла ее мужа, ее прическу, одежду, но держала все эти мысли при себе, наслаждаясь истинным добрососедством. Она же никогда не укоряла меня за то, что я могла ночь напролет смотреть с друзьями фильмы или, что у моей комнаты иногда копились пустые бутылки из-под красного вина.

И вот наступил одуряющий академовский май, когда ощущение собственной молодости умножается терпким запахом странных черемух с фиолетовыми стволами, цветущих на Морском проспекте и непрекращающимся шумом леса, что подступает к общежитиям с задних дворов. До утра звучат гитары, девичьи голоса, распевающие старые песни, то и дело раздаются громкие крики в полночь, обращенные к начищенному желтому месяцу «халява, приди» и вечный чей-то не менее громкий ответ «халявы не будет», студенты на одеялах в коридорах, зубрящие или распивающие, или распивающие и зубрящие одновременно – потому что май, потому что молодость и сессия одновременно. Этот май для Луны был последним в университете, она готовилась к защите диплома. Я старалась не беспокоить ее, поэтому мы лишь сталкивались иногда в коридорчике, приветкались и разбегались по своим делам. Но в тот вечер мы случайно встретились с ней на остановке и вместе отправились по тропинке в лесу к общежитию. Говорили о чем-то и вдруг, это наверное пришлось к слову, она показала мне свои покупки – пару носков. «Знаешь, - сказала она, - в детстве у моих родителей не было много денег, чтобы покупать мне одежду. Раз в год съездят в город и накупят старшей сестре платьев, а я донашиваю ее старые вещи. Ничего стыдного, у нас так в деревне у всех было. Но вот носки у меня всегда рвались. Мама покупала плохие носки, чтобы сэкономить, а они через неделю и рвались. И вот тогда я решила, что когда вырасту, у меня всегда будут целые носки. Теперь, с каждой стипендии покупаю себе пару носков».

Я ничего не ответила. Мне нечем с ней было поделиться взамен. Шла молча и досадовала, что за эти два года так мало ее узнала. Все чаще говорила о себе, и все такую ненужную чепуху. Я молчала, а она щебетала, щебетала, моя счастливая в тот майский вечер Луна.
_________________
мой сайт

Добавлено: 22.01.07, 16:01 +0000

сильно.
правдиво
и понятно.

Добавлено: 22.01.07, 17:08 +0000

Супер, тт...как будто вдохнула этого опьяняющего майского воздуха...и заставило задумаца ... :roll:
_________________
СПАСИБО тем кто меня любит-вы делаете меня лучше, тем кто меня ненавидит-вы делаете меня сильнее, тем кому вообще всё равно-вы нужны для массовки! )

Добавлено: 22.01.07, 21:14 +0000

впечатлило...

Добавлено: 23.01.07, 12:56 +0000

Добавлено: 24.02.07, 06:32 +0000

почувствовала май и личную досаду, порой не хватает желания узнать людей
_________________
Реквием по мечте, спасибо наркоте, мы вроде живы, но уже не те, мы чахним, сохним, мы скоро сдохнем

Обсуждаемое