Греются звезды

Добавлено: 10.12.03, 07:47 +0000

Чувствую синтетику слов. Конечная.
Хочешь купить билет в обратную?
Даже спасибо твое сердечное
Больше приятное, чем неприятное.

Славно играет фраз математика
С полюса севера к полюсу южному.
Разряд. Движение. И снова статика.
Дальше слова будут просто ненужными.

Чувствую синтетику слов. Конечная...

Добавлено: 18.12.03, 11:38 +0000

Учитель, нарисуй мне снег. Белый-белый.
Чтоб он пах зимой и немного ватой.
Чтоб бежали по нему белые кошки,
Обегая человеческие статуи.

Гость

Статья №1
Название: ОДИНОКИЙ ОСЕННИЙ ТРАМВАЙ

ОДИНОКИЙ ОСЕННИЙ ТРАМВАЙ

Вначале затемненная осенняя улица, помаргивающая подслеповатыми зрачками алюминиевых фонарей, зябнувших в ночи, стоящими на одной ноге южными аистами, пустынна и голосисто-безлюдна. В обнимку с хлопьями снега кружатся последние мертвенно-желтые листья деревьев, похожие на усопшие старушечьи лица. Человеческое ухо не слышит сухого тоскливого шума, производимого их совместным падением. По заледенелому тротуару серой мышью крадется ранняя поземка. Над всем этим стоит потрескивающая звездами осенняя ночь, невольно напоминая прозрачный сосуд с переохлажденной водой: стоит сорваться неосторожному крику – ночь мгновенно превратится в темную глыбу льда, и весь осенний пейзаж окажется внутри ледяной глыбы, будто разноцветные птицы и листья в безделушке из литого стекла.

… Но вот из закоулков тьмы доносится целая гамма металлических вздохов и причитаний, предупреждая о чьем-то приближении. Волоча следом за собой однообразную ноющую ноту, по дуге поворота выползает одинокий осенний трамвай, похожий на живучий обрубок светящейся гусеницы. Он осторожно, как бы вслепую, двигается по скользким рельсам. Он чинен и благообразен, как его прародитель на киевских улицах в конце прошлого века. В железном теле трамвая трясется буквально все: от бегущей по проводу электрической клешни до заиндевевших оконных стекол, от порозовевшей бородавки на подбородке сонной кондукторши до невинно дрожащей капли на носу испуганно забившегося в угол вагона мальчишки с коньками под мышкой – единственного пассажира одинокого осеннего трамвая.

Трамвай теперь идет к устью улицы, мягко клонящейся под гору. Впереди плывет круглая луна, похожая на яичный желток на закопченной сковороде. Трамвай идет прямо на желтый диск луны, и кажется: неслышно приподнимутся рельсы – и одинокий трамвай с тихой трелью полетит к луне вместе с вагоновожатым, сонной кондукторшей и испуганным мальчиком с коньками подмышкой. Но вот трамвай приближается к новому повороту, и в ночи опять возникает металлическая песня одиночества…

Первая нота была жалейная, протестующая, замирающая, но звонко колеблемая, как колокол в блестящем мажоре, она повторялась анданте маэстозо и умолкала. Потом металлический голос снова звучал, только уже тише, и под конец, словно разрешаясь, принимал гортанный тембр, модулировал в минор и, вызвенев высокой-высокой нотой, медлительно-тягуче падал на первую, с которой все началось. И выклик скрывающегося за поворотом трамвая звучал замирающей силой, как музыкальная фраза для трубы у великого Вагнера.

И снова голосистое безлюдье затемненной осенней улицы, снова хлопья снега в обнимку с листьями. Потревоженная песней одинокого трамвая, снова вливается в сосуд осенней ночи, заполняя, заволакивая каждую выемку подмерзшего асфальта, каждую щербинку оголенных стволов деревьев, обнимая каждый падающий лист или снежинку, - пугливая, трепетная тишина.

Добавлено: 24.12.03, 09:06 +0000

Красиво, но так много сравнений, что аж слишком много.
_________________
...

Добавлено: 24.12.03, 22:45 +0000

По замызганной вечерней осенней улице, временами путаясь рогами в проводах, шкандыбал едва-еле дыша электродами, одинокий троллёбус.
Смеркалось. На остановке, зябко кутаясь в полушубок, стоял маленький смешной сутулый человечек в очках, с получаплинскими усиками и с гитарным футляром за спиной. Взгромоздясь в троллёбус, человечек, нашарив в кармане последнюю мелочь, протянул её водителю, и сел поближе к печке. Автобус, которому изменила жена, тронулся. Человечек подышал на замерзшие ручки, открыл футляр, вытащил гитару, и тихим надтреснутым голосом запел-"я в синий троллееебус сажусь на ходу, в послееедний, случааайный"...
...На заднем сиденье послышалось оживленье. Вдруг сидевший ранее длинноволосый парень-азиат небольшого роста в кожаной куртке тоже вытащил гитару, ударил по струнам и заорал-"мое место слева, и я должен там сесть, не пойму, почему мне так холодно здесь"...

Добавлено: 25.12.03, 04:11 +0000

Мороз крепчал! Троллейбус едет уже вторые сутки. А эти двое никаК не могут перекричать дуг друга. И тогда утомлённый пением своих пассажиров , пожилой коренастый мужичок с скрюченными цепкими пальцами, водитель то бишь, решительно схватил из-под ,разодранного временем, сиденья монтировку, ловко прыгнул в салон троллейбуса и по конски ударил очкастого гитариста по получаплинским усам. Затем повернул своё подобревшее лицо к азиату и ласково сказал: "продолжай, сынок."
Троллейбус бежал по гололёду, очкарик без сознания лежал на заплёванном полу и , захлёбываясь кровью, выплёвывал зубы на перед своего замызганного полушубка , азиат же всё громче пел: "Мой сосед не может он хочет уйти!!!", а водитель ,сладко улыбаясь, делал указательным пальцем левой руки движения влево-вправо на уровне глаз, как будто дирижировал невидимым оркестром в такт песне и приговаривал: "Так-то оно лучше... Даааа... Определённо..."
Тут камера вылетает из салона троллейбуса ,зависает и смотрит вслед машине. Падает снег... Троллейбус удаляется , расстворяясь в пространстве... "Троллейбус , который идёт на ВОСТОК!!!"
_________________
Гэжэ байжа... Гэдэhээ маажажа байжа...
http://buryat-mongolia.info/mobu/

Гость

Статья №6
Название: Светлана (новелла)

- Да откель я достану машину, непонятливая твоя душа! Коли умел бы их рожать, так не ты один – вся деревня разъезжала бы на «Волгах». Я сам, брат, второй месяц маюсь без вездеходки – загнал ее в конец. А ты – подавай машину!.. – председатель колхоза вытер лысину полотняным платком и метко плюнул на середину лужи. – Вот коли не побрезгуешь телегой – так это я пожалуйста!

- Ну, хорошо, старина, давай телегу, - корреспондента республиканской газеты Чингиса Цыренова начинал раздражать этот плутоватый мужичонка. Лукавит все.

Чингис устало опустился на скамейку у чьих-то ворот, закурил и нервно швырнул обгорелую спичку вслед уходящему председателю. Дернул же его черт забираться так далеко в самую осеннюю распутицу, ни передовиков, ни сверхплановых показателей. « Но погоди же, лысая пройдоха, я сделаю из всего этого такой разгромный фельетончик, что не будешь знать, в какую щель тебе приткнуться…»

- Настроение невеселое? – Чингис вздрогнул. Из соседнего окошка выглядывала миловидная русская девушка и улыбалась ему бархатными глазами. «Слава богу, хоть одна приветливая душа нашлась», - подумал Чингис и подошел к палисаднику. Ему всегда нравились брюнетки, они казались проще и осязаемей.

« А она чертовски красива», - отметил он про себя, подходя к приветливой девушке. Тонкое точеное лицо, гладкие матовые щеки, приятный глазу прямой нос с высокой седловиной, густые черные волосы доставали плеч. На коленях лежала скатерть с начатой вышивкой, так что ног ее он не заметил. Опрятная цветастая кофточка слегка оттопырилась, и в глубине ее угадывались крутые дрожащие груди. Чингис почувствовал острое желание приподняться на носки: тогда бы он увидел всю девичью грудь. Но тут же с досадой отогнал эту мысль. На него доверчиво и с ожиданием смотрели широко раскрытые глаза, и Чингис долго не мог начать разговора. «Где же мне встречалось такое лицо?», - ворошил он память, хотя эту русскую девушку видел впервые.

Чингису показалось, что он не сможет говорить ей свои обычные комплименты и остроты, которыми сразу располагал к себе встречавшихся ранее девчонок. Наконец, слово за слово, разговор завязался, и к Чингису вернулось прежнее спокойствие. Девушку звали Светланой. Они долго беседовали между собой, говорили о стихах, о любви, о журналистской работе. Чингис необычайно оживился, забрался на палисадник и так шумно размахивал оттуда руками, что привлекал внимание молодых женщин, беспрестанно проходивших к колодцу и от колодца. Они останавливались в стороне, стараясь не звякать ведрами, с любопытством слушали, а когда Чингис вопросительно оглядывался на них, кокетливо передергивали плечами и шли дальше. Светлана оказалась чудесной собеседницей, внимательно слушала, а не соглашаясь, мягко перебивала и тут же смущенно улыбалась… Каждый раз, когда она умолкала, Чингис спохватывался и начинал говорить сбивчиво и поспешно, боясь, как бы Светлана не закрыла окно и не скрылась в полумраке комнаты.

Разговор прервал неизвестно откуда появившийся лысый председатель. Согнутым корявым пальцем он осторожно постучался в плечо Чингиса: побаивался все же этого молодого ершистого газетчика.

- Карета подана, - с удовольствием проговорил он, дохнув на Чингиса запахом крепкого самосада, и ткнул тем же корявым пальцем в сторону приземистой кобыленки, запряженной в дощатый фургон. Вокруг нее суетился колченогий дед в бараньем кожушке, то, поправляя чересседельник, то, подтягивая супонь.

- Вот и хорошо. Мы с тобой, Светлана, еще увидимся, должно быть, - неожиданно фальшивым голосом выдавил из себя Чингис, стараясь выглядеть бодрым. Он хотел добавить, но, видя рядом плутоватого председателя, досадливо махнул рукой и поплелся к телеге.

Огибая большую заплесневелую лужу, Чингис обернулся и снова увидел улыбающуюся девушку. Лысый председатель шепнул ей что-то на ухо, отчего она сконфузилась и захлопнула окошко.

Уже валясь на скрипучую телегу, Чингис вдруг вспомнил, что не узнал фамилию Светланы. Подошедший председатель ответил, что фамилия ее Иванова, что в семье у них еще восемь огольцов, что отца зарезали по пьянке, а мать совсем сбилась с ног. Председатель горестно вздохнул, и Чингис впервые подумал, что этот рыжебородый мужичонка, видно, не такой уж черствый.

- Девка она простая, ласковая. Ее на селе почитай все уважают: и старухи, и пацанята. Э-эх!.

Словоохотливый председатель хотел сказать еще что-то, но тут возница с веселым гыком оттянул лошаденку по крутому заду, и Чингис откинулся на бок. Низенькая светланина изба, и задранный в небо конец долговязого колодца-журавля стали постепенно отставать, а по бесконечным зеленоватым лужам тяжело шли тучи, набрякшие долгими осенними дождями…

Вернувшись в Улан-Удэ, Чингис очутился в кругу своих прежних друзей. Снова вылазки в рестораны по случаю крупных гонораров, снова девчонки и командировки. Вначале Чингис и не вспоминал встречи со Светланой. Но однажды поймал себя на мысли, что оказывается, никогда не забывал ее. Дома, в трамвае, в редакционном газике – всюду время от времени появлялось перед ним тоненькое лицо Светы, а рядом всегда возникал лысый председатель, о котором он так и не написал «разгромного» фельетона. И сны Чингису снились одинаковые: все тот же лысый председатель по сто раз шептал Светлане на ухо, а та беспрестанно захлопывала окошко. Чингис старался отвыкнуть от всех этих мыслей, хватался за любое задание, заводил новые знакомства. «В ее лице действительно есть что-то крестьянское, - пытался он убеждать себя, - самая заурядная провинциалка. Выйдя замуж, такие девицы быстро прожигают свою красоту. Какое мне удовольствие от того, что она нарожает десять детей, будет почтительно глядеть в рот и кивать каждому слову?»

В конце концов, ему самому надоели эти здравые измышления, и он решил все же написать ей одно-единственное письмо. Оно получилось длинное и бестолковое. Через неделю пришел ответ. Светлана писала, что не забыла осенней встречи и помнит о нем… Чингис не сдержался и отправил письмо втрое больше прежнего. Они начали переписываться. На столе у Чингиса росла стопка душистых конвертов, надписанных круглым детским почерком. К весне он не вытерпел и сообщил, что хочет приехать. Светлана с непонятным испугом умоляла не делать этого и вообще зря не беспокоиться. Но Чингис не слушал. Он отправил Светлане телеграмму о своем выезде, взял отпуск и тут же сел на поезд.

…Тепловозный гудок спросил о чем-то в темноту, и пригородный поезд, звякая буферами, тронулся с места. Чингис остался на перроне. Опешившая старушонка стаскивала с подножки свои последние мешки. Чингис перенес их через лужи в полутемный зал ожидания и вышел на крыльцо. Неожиданно во мраке ярким светом брызнули фары, и у деревянного здания вокзальчика завизжала тормозами полуторка. С нее свалилась компания горланящих парней и девок, почему-то держа подмышками гитары, трубы и балалайки. Чья-то сильная рука хлопнула по плечу, и Чингис тут же узнал того самого лысого председателя. Обрадовался, как старому приятелю.

- Как поживаешь, пресса? – весело мигнул председатель, снова превратившись в прежнего лукавого мужичонку. В довершение ко всему он вытер лысину тем же полотняным платком и смачно плюнул под ноги. – Куда направляетесь? К нам? Что ж, милости просим: нынче у нас все ладненько.

Когда Чингис вопросительно кивнул головой в сторону вокзала, откуда уже вырывалась неистовая песня, председатель с гордостью ответил, что вот, дескать, его сорванцы заняли первое место на районном смотре самодеятельности и теперь едут в Улан-Удэ. Пришлось подбросить до станции. Он с удовольствием заберет с собой Чингиса, вот только сначала надо заехать на цементный завод, потом еще куда-то, а потом уже к теще, словом, до своего села они доберутся завтра пополудни. Когда Чингис заявил, что это его не устраивает, председатель покосился на него странно и посоветовал идти пешком, благо до деревни километров всего шесть-семь.

- Во-он огонечки-то прыгают, - красный кончик папиросы чиркнул по горизонту и упал к коленям. – Поторопишься, к полуночи будешь на месте.

Председатель озабоченно подождал, пока стихнут шаги Чингиса, и проворно прыгнул на подножку кабины.

… Дорога была вся в рытвинах и идти было трудно. Луна палевого цвета перебегала из одной лужи в другую и старчески морщилась, когда чингисов сапог тяжело падал в воду. Ходким шагом минуя телеграфные столбы, Чингис думал о том, как он зайдет в избу к Светлане, как она поднимется навстречу, как удивленно поглядят ее братишки и сестренки. Потом уже, наедине, отдаст Светлане стопку томиков Ружевича, Лорки, Такубоку. О чем они будут говорить? Сначала, конечно о разных пустяках, затем…

«Но почему она не пришла на вокзал?», - вдруг удивленно подумал Чингис и даже остановился. Жаркая боль залила сердце. Чингис уже хотел повернуть обратно, как увидел впереди себя пешехода. Не сомневаясь, пошел навстречу. Снова разочарованно остановился. Не она. К нему приближалась сгорбленная фигура какого-то мужичонки в заячьей ушанке, с трудом передвигавшегося на костылях. «Экая нужда тебе припала тащиться в такую даль», - с жалостью подумал Чингис и, подойдя к безногому мужичку, грубовато спросил:

- Эй, дружище, далеко ли до Березина?

Мужичок испуганно выпрямился и при ярком лунном свете Чингис увидел такое, что заставило его с криком отшатнуться: на него смотрело печальное лицо Светы. Она поглядела на Чингиса, затем со стоном оперлась на костыли.

… Неизмеримо огромное, нежное чувство охватило вдруг Чингиса и стало расти, распирая грудь. Он почти задохнулся, с треском оторвал у горла пуговицу. Уже не колеблясь, подошел к Светлане, бережно поднял на руки вместе с костылями и пошел к деревне. Слабый свет долго выхватывал из темноты эту странную картину: высокий скуластый парень нес на руках маленькую русскую девочку в заячьей ушанке. Затем дорога вильнула за невысокий холм, и они исчезли. А луна долго висела над ними, провожая до околицы, и ей самой вдруг показалось, что она плачет радостными бабьими слезами.

Добавлено: 25.12.03, 23:29 +0000

это же Нимбуев!

Добавлено: 03.01.04, 08:04 +0000

Сильнейший рассказ. Нимбуев??? :shock:
_________________
Гэжэ байжа... Гэдэhээ маажажа байжа...
http://buryat-mongolia.info/mobu/

Добавлено: 05.01.04, 04:14 +0000

Очень сильный рассказ. Не читала никогда прозу Нимбуева

Добавлено: 05.01.04, 04:20 +0000

Верь. С верою что-то связано,
Яркими нитями, тонкими скрепками,
В тайничках блеснувшими стразами,
В дневниках путевыми заметками.

Знай. Силою будет знание,
Странными вспышками, света фотонами,
Самому от себя посланием,
Почтой быстрее, чем электронная.

Будь. Был, есть сейчас и будешь впредь

Гость

немного нужно для любви
всего лишь горсточку покоя
чтоб оценить слова свои
и соразмерить пыл напора

немного нужно без любви
поддавшись внутреним раздорам
отвергнув чистые мечты
послушав грязь словоборота

наш автор долго и упорно
расказом внутрених идей
сбивается при чем так долго
зациклившись о ней и с ней

здесь королева где то принц
здесь интернет и здесь есть люди
страдалицам страдальцам ринг
пусть отведут отчаением души

смешно до глупости,
я разорвусь , о блин не надо я боюсь :) :wink:

Гость

сори, ето не в то место послал,ето к Сане с ее королевами

Гость

сорри ето не в ту страницу написал, да ладно, интересно бывает стихами дразнитсья

Добавлено: 26.01.04, 05:21 +0000

Обсуждаемое