Госбюджет расходуется на церкви, это правильно ?

Добавлено: 05.10.04, 06:59 +0000 **статья по теме**

http://www.gazeta.ru/column/kolesnikov/180979.shtml

Православнее, самодержавнее, народнее

Руководство страны творчески вобрало и переосмыслило олимпийский лозунг «Быстрее, выше, сильнее» и трансформировало в формулу «Православнее, самодержавнее, народнее». Адаптация идеологического ретро в виде триады графа Уварова приводит к весьма замысловатым результатам.
Подвергнем деконструкции первую идеологему – «Православнее». Сближение на встречных курсах церкви и государства вплоть до превращения РПЦ в 100-процентную мировоззренческую «дочку» партии и правительства уже стало почти общим местом в нашем политическом пейзаже. Окончательно цели и задачи в этой сфере сформулированы на давешнем архиерейском соборе лично патриархом, назвавшим вышеуказанное сближение «отрадным знамением времени». Специально отмечено, что «сработничество Церкви и государства с каждым годом будет расширяться». Больше того, «наступило время восстановления правильного понимания места и роли Церкви и правил Предания в развитии славянской культуры, государственности, духовно-нравственных основ народной жизни». Заметив попутно, что мигрантам и просто лицам неславянской национальности отказано в возможности «восстановиться» вместе с титульной нацией, перейдем к главному. А именно к вопросу «выработки идеологии, которая помогла бы дать адекватный ответ человеконенавистническому мировоззрению терроризма».
Мы по-прежнему живем в идеократическом государстве, где идеи и слова важнее действий. Поймать Басаева нельзя, зато можно побить «правилами Предания» последователей Корана. Обеспечить безопасность граждан на улицах в темное время суток сил не хватает, зато можно найти идейное обоснование ужесточению режима регистрации в отношении приезжих (в том числе, кстати, и лиц славянских, угро-финских и прочих русо-, рыже- и просто светловолосых национальностей). А если учесть, что РПЦ готова объявить крестовый поход против «неоязычества», то в предложенной логике можно предположить, что племена вятичей, кривичей и прочих рабиновичей как раз и были историческими предтечами террористов.
«Православию есть что предложить здесь (в смысле формулирования идеологии. – А. К.) государству и обществу», – сказал патриарх. То есть раньше не было чего предложить, а теперь появились скрытые возможности. Только вот в чем? Каноны, «правила Предания», литургическая техника остались прежними, значит, это новое – поддержанная государством экспансия православия, по технологии полностью совпадающая с пресловутой «защитой отечественного товаропроизводителя» методом устранения конкуренции.

РПЦ претендует на то, чтобы войти в список «стратегических предприятий», быть защищенной стопроцентными заградительными идеологическими тарифами.
И грамотно использует момент, когда общество парализовано страхом – перед террористами, начальством и человеком с ружьем.
Составляющую «самодержавнее» можно с чистой совестью опустить, поскольку программное заявление российских национал-монархистов опубликовано в газете с характерным названием «Комсомольская правда» в виде «интервью» г-на Суркова. (Кстати, вышеперечисленный г-н обнаруживает свое происхождение из пиарщиков 90-х годов именно тем, что осуществил «размещалово» именно в «КП», которая ценилась людьми этой профессии в последнем десятилетии прошлого века за высокий тираж.) Добавить, в сущности, нечего.

Граф Уваров остался бы доволен.

Гораздо интереснее разобраться с процессом, описываемым словами «все народнее и народнее». Попытки сконструировать из подручных бумаги и скрепок со столов Старой площади «гражданское общество» закончились самым что ни на есть пародийным образом. Вместо гражданского общества власть получила добровольных помощников в деле стукачества, например, в виде общественного движения «Россия-антитеррор», намеренного отлавливать «подозрительных лиц, прибывших из других регионов», следить за деятельностью иных общественных организаций, формировать народные дружины, принимать жалобы особо бдительных граждан в специальных общественных приемных. Не вполне понятна, правда, правовая основа подобного рода гражданской активности и способы ее институционализации. Зато ясна идеологическая подоплека. Она замечательным образом была описана еще в 1961 году Юлием Марковичем Даниэлем в повести «Говорит Москва», за которую он потом и отсидел от звонка до звонка пять лет в Дубровлаге.
Напомню, что, согласно фабуле произведения, партия и правительство объявляют день открытых убийств, когда каждый советский человек, руководствуясь своей возросшей сознательностью, волен был убить любого гражданина СССР, кроме находящихся «при исполнении» лиц. Сосед главного героя так разъяснял на коммунальной кухне высший смысл решения власти: «Сознательность-то действительно выросла! Эрго: государство вправе поставить широкий эксперимент, вправе передать отдельные свои функции в руки народа! Вы посмотрите – бригады содействия милиции, комсомольские патрули, народные дружины по охране общественного порядка – это же факт! И факт многозначительный. Разумеется, и у них случаются ошибки, так сказать, ляпсусы – узкие брюки порезали, девиц каких-то обстригли – так ведь без этого не бывает! Издержки производства! Лес рубят! И теперешний указ – это ни что иное, как логическое продолжение уже начавшегося процесса – процесса демократизации. Демократизации чего? Демократизации органов исполнительной власти. Идеал же, поймите меня правильно, – постепенное растворение исполнительной власти в широких народных массах, в самых, так сказать, низах».
Судили Даниэля за то, что он насквозь видел советскую власть. Но исторический парадокс состоит в том, что логика соседа из повести «Говорит Москва», логика более чем сорокалетней давности, идеально подходит для формулирования нынешней государственной идеологии – прямо хоть из книги переноси в интервью Суркова. Тем более что и «правда»-то у нас так и осталась «комсомольской»…

История, как всегда, ничему не учит. «Говорит Москва»: «Мало тебя, дурака, в лагере держали», – подумал я вслед ему и пошел открывать на звонок«.

05 ОКТЯБРЯ 2004 12:26

Обсуждаемое