Сергей Зайков        

Давным-давно, в незапамятные перестроечные времена господину Крыссу повезло стать губернатором фомским.  Мудр был губернатор новоявленный. Не потому, что был он гением в управлении и обладал огромными знаниями учеными, да  людей пониманием.  Даже самые злейшие враги ни разу не обвиняли Крысса в подобных недостатках, во время жестоких сражений подковерных вышестоящим начальством не прощаемых. Хотя и был Крысс посредственностью, обладал он огромной мудростью государственной, черному люду нечиновному недоступной.  Поскольку знал Великую Истину Чиновничью, коей всю жизнь свою посвятил. Истина сия гласила, что усидеть на должности и подняться выше может лишь тот, кто предугадывает все желания начальства. <lj-cut text="Подробнее…">

Оттого посмотрел Крысс на Москву зорким взглядом губернаторским, дабы все желания Кремля предугадать. Но увидел лишь, что никому до него дела нет. Все заняты - растаскивают страну по кускам, да прячут куски по защечным мешкам.  Богатея не по дням, а по часам. И называется это новомодным словом «бизнес».

Раз такова высочайшая политика государственная, решил Крысс тоже бизнесом заняться. Но вот беда – плохо знал, как это делается. Пытался Крысс книжки читать, хотя любовью к чтению никогда не отличался. Одни советовали ему прочесть книжку Котлера про маркетинга, другие – книгу Брюса Ли Макконела о том, как стать экономиксом.  Но стоило Крыссу  прочесть несколько абзацев из этих книг, как он понимал, что ничего из прочитанного не понял. Совсем измучился, а толку никакого.

К счастью, встретил он как-то госпожу Соколову, которая раньше была секретарем по идеологии фомского горкома КПСС, и славилась умением находить общий язык со всеми.  И посоветовала она ему:

«Прочтите книгу великого российского экономиста Эдуарда Успенского «Бизнес крокодила Гены». Она написана так, что любому губернатору понятно. Все губернаторы учатся бизнесу только по ней. Там рассказывается, как два известных олигарха, крокодил Гена и Чебурашка, начинали свой бизнес».

«Что-то я слышал об этом Чебурашке, - сказал Крысс, - кажется, он судился из-за какого-то кафе».

«Он очень известен, - ответила госпожа Соколова. - Многие стараются сделать вид, что имеют к нему отношение. Чебурашке приходится с ними судиться, чтобы не работали под его маркой».

 Вскоре госпожа Соколова занесла ему книгу. К большому своему удивлению, губернатор Крысс смог ее осилить. Теперь он был готов к бизнесу. А госпожу Соколову в награду он назначил своей политической советницей. И почти никогда об этом не сожалел. Хотя ему всегда казалось странным подбор книг, которые, как она утверждала, нужны ей налаживания взаимопонимания с руководством областной администрации. Одно дело, когда она изучает такой раздел психологии, как олигофрения, но ведь книги о болезни Дауна – это явно что-то медицинское.

Занявшись бизнесом, губернатор Крысс стал хватать деньги и ртом, и тем местом, которое находится в интимной близости с губернаторским креслом. Конечно, тем местом хватать было легче – оно к губернаторской должности ближе находилось. Сперва губернатор Крысс создал из областных денег Фонд Губернаторских Непредвиденных Расходов. Расходы действительно были непредвиденными – сам Крысс не знал, на что они пойдут. То ли он просто деньги из Фонда возьмет и к себе в карман положит. То ли купит на них себе долю в каком-нибудь предприятии фомском. Разумеется, из скромности на подставное лицо ее оформив. То ли пустит их в рост – деньги, как известно, идут к деньгам. Например, возьмет чемодан денег, поедет в Москву и подарит его министру. А тот ему за это выделит федеральные деньги на всякие областные нужды. Вроде поддержки сельского хозяйства или ремонта дорог. Потратит губернатор Крысс эти деньги так, что ему достанутся в награду уже несколько чемоданов денег. Выгодное дело – вложил один чемодан, получил несколько. Ведь даже прокурору понятно, что если губернатор может изъять из федеральных средств чемодан  денег в подарок российскому министру, то он может изъять из них и несколько чемоданов в подарок себе. Прокуроры эту истину не понимают только потому, что им вышестоящим приказом ее понимать запретили.

Губернатор Крысс иногда тратил деньги из Фонда не только на свои нужды. То оплатит из них банкет, то свою поездку с чиновной свитой по всяким интересным зарубежным странам. Чем заслужил у своих заместителей репутацию человека доброго, благородного и с широкой душой. Поскольку тратил на общественные нужды деньги, которые спокойно мог бы все забрать себе. Но губернатор Крысс мог обзавестись деньгами и без всякого Фонда. Их дарила ему и германская фирма в благодарность за разрешение забрать себе фомский газ, и сам-не-разобрал-кто-такие за разрешение вырубить фомский лес.  Не уставал его благодарить за помощь в сокращении налогов нефтяной олигарх Хапужковский. Немалую прибыль приносило множество мелких операций-махинаций.

Очень быстро губернатор Крысс обзавелся немалым богатством. Но поскольку был он человеком скромности уникальной, не хотел он всем показывать, каким состоянием обладает. Хотел губернатор Крысс, чтобы народ фомский любил его не за богатства несметные. А за то, что он, Крысс, существует и своим существованием освещает Путь В Светлое Крыссинное Будущее. В коем будет он Вечным Губернатором Фомским. Поэтому решил губернатор Крысс держать большую часть своего состояния не в российской глухомани, а в цивилизованной Германии, родной сердцу каждого немца-губернатора. Был у него на Исторической Родине брат, коему он и поручил распоряжаться своим состоянием и приумножать его. В том  числе покупать всякие безделицы, вроде крупных пакетов акций фирм германских, типа рурской сталелитейной кампании. Спустя время некоторое, всякой собственности и акций в Германии у губернатора Крысса набралось столько, что из окна губернаторского кабинета стало проще увидеть далекую Исторической Родину, чем улицы Фомска.

Но однажды произошло событие ужасное, для губернатора Крысса неожиданное. Умер его германский брат. Приехал губернатор Крысс на его похороны. Уронил на гроб никому не видимую слезу губернаторскую – кто теперь будет о его состоянии германском заботиться? А после похорон подошел к жене покойного, свое состояние назад получить. А жена брата, дама в высшей степени образованная и воспитанная, потупила глаза и сказала очень вежливо, но твердо: «Извините, но я ничего не знаю о Вашем участии в бизнесе моего мужа». И хотя она сказала это со всей немецкой обходительностью и корректностью, губернатор Крысс почувствовал себя так, будто его по-русски грубо послали на три советских буквы. Плохо почувствовав себя, он ушел из дома брата, ставшего вдруг чужим и враждебным, на подгибающихся ногах. И две недели лежал в больнице, где врачи суетились вокруг него, сочувствуя губернатору, едва не умершего от горя из-за смерти родного человека.

Вернувшись в Фомск, губернатор стал искать виновного в потере Крыссом почти всего его состояния. И быстро нашел. Это оказалась госпожа Соколова, не предупредившая Крысса, что его брат может умереть. Губернатор понизил ее в должности, назначив ее директоршей Департамента Международных Сношений. Решив в последующем ее уволить.

Только госпожа Соколова была ни в чем не виновата. Даже если бы она предупредила Крысса, тот все равно бы ее не послушал. Вследствие профессиональной болезни губернаторской, точное научное название которой, с латыни на русский язык переведенное – Лоботомия Губернаторская. Другие же названия, вроде Министерского Мозгового Запора (не одни губернаторы ею страдают!) или Президентского Синдрома, неточны и искажают суть данной болезни. Причина же сей болезни – во всевластии губернаторском. Ведь любое губернаторское указание выполняется всеми – чиновниками и дворниками, прокурорами и судьями. Любое решение является верным и непогрешимым, любое высказывание – гениальным. О чем тут же заявляют толпы преданных и исполнительных подчиненных, выдающиеся представители «карманной» общественности и пресса, субсидируемая областной администрацией.  Да разве найдется хоть один такой губернатор, который усомнится в собственной гениальности и непогрешимости вопреки атмосфере всеобщего одобрения? В которой даже испускание газов губернаторских вследствие небольшого желудочного расстройства воспринимается как почти божественное откровение?

Осознав, что именно они являются наивысшей исторической и культурной региональной ценностью, губернаторы начинают принимать все решения, исходя не из заплесневелых критериев законности и разумности, а из  принципа наибольшего удобства губернаторского. Вскоре отдел головного мозга губернаторского, за самокритичность губернаторскую ответственность несущий, ликвидируется в процессе реорганизации в связи с полной ненужностью. Или, говоря медицинским языком, атрофируется. Практически получается, что губернаторы сами себе лоботомию делают, удаляя участок мозга, ими не пользуемый. Именно поэтому медики и считают, что «Лоботомия Губернаторская» – для сего явления самое точное название.

Беда же губернаторская в том, что лоботомия сия делается с излишней поспешностью. Из-за того, что пока не все подчиняется губернаторам в регионах, им подвластных. Например, до сих пор не удается заставить солнце подниматься и опускаться в соответствии с губернаторскими указаниями. Но ожидается, что благодаря новым поправкам к закону об экстремизме, будет пресечена подрывная деятельность солнца, умаляющая авторитет губернаторской власти. Когда же происходят события, для губернаторов неожиданные, они оказываются в Ступоре Губернаторском, ибо понять не могут, как что-то без их соизволения произойти могло.

К сожалению, отношение народа к губернаторам, ставшим инвалидами по части головной вследствие выполнения обязанностей должностных, отличается крайней неблагодарностью. Считает черный люд, что если губернатор сам себе лоботомию сделал, то сам в этом и виноват. И жалеть его нечего. Зато вся российская государственная система так построена, чтоб уберечь несчастных инвалидов-губернаторов от расстройств душевных, не давая им даже заподозрить свою инвалидность. Все окружают их заботой и внушают им уверенность, что дождик пошел с единственной целью - смыть пыль с дорожки к губернаторскому членовозу, а ночь наступила оттого, что губернатору пора баиньки.

Лечить же Лоботомию Губернаторскую до сих пор невозможным считается. По причине темноты разума губернаторского, из-за коей психологи и психиатры по нему бродить боятся, заблудиться опасаясь. Да и найти в нем что-нибудь трудно. Хотя и возможно. Например, самые удачливые из психиатров, в результате поисков многодневных, находили пару рефлексов губернаторских. Что же касается разума Крысса, то ни один фомский психиатр, губернатора хорошо знаючи,  не рискнет по нему пройтись без двухнедельного запаса пищи и альпинистского снаряжения. Но даже если бы и нашелся герой, который мог бы лечить Лоботомию Губернаторскую, то все его геройство бессмысленным бы оказалось. Ведь любой губернатор вылеченный вскоре бы себе повторную лоботомию сделал.

После потери своего состояния сперва впал губернатор Крысс в депрессию, из коей его подчиненным никак его вывести не удавалось. Но к счастью, нашелся азейбарджанец, который ему врачебную помощь оказал. Этот южанин давно приглядывался, что в фомской области плохо лежит. И решил, что это – фомская нефть. В чем его убедил пример олигарха Хапужковского, немало на этой нефти прибарахлившегося. Отблагодарил азейбарджанец Крысса за разрешение забирать себе фомскую нефть полумиллионом баксов. И встрепенулся губернатор, в себя пришел. Конечно, полмиллиона баксов – деньги для губернатора небольшие, на них ничего серьезного не купишь, но курочка по зернышку клюет. Постепенно по полмиллиона собираючи, можно приобрести небольшое состояние. А когда Кремль, в положение крыссово войдя, разрешил ему в Фомской области Свободную Хапужную Зону устроить, губернатор и вовсе духом воспрянул. Ибо понял – заботится Москва о губернаторах. Не допустит, чтобы кто-нибудь из них нищим стал, даже сотни миллионов баксов за душой не имеющим…